Слово "психопат" настолько на слуху, что его значение вряд ли нужно разжевывать. Таинственные люди без совести, способные гипнотизировать своих жертв как удавы, давно увлекают сценаристов и режиссеров — от "Молчания ягнят" до "Джокера". Хотя в медицинских руководствах сегодня такого диагноза уже нет (его заменяют различные варианты расстройства личности), психопаты остаются культурным феноменом.
В конце 2021 года на экраны вернулся "Декстер" — продолжение истории про современного Робин Гуда, который реализует свою тягу к убийствам, но в качестве жертв выбирает лишь негодяев. А в начале февраля на экраны вышел фильм "Паранормальные" — про детей, которые становятся жестокими и безжалостными под влиянием невероятных способностей.
Ребенок с психопатическими чертами — пожалуй, один из самых загадочных и пугающих образов. Округлые черты лица, маленький рост и тонкий голос не вяжутся с жестокостью. И все же, по разным оценкам, от 3 до 10% детей младшего возраста демонстрируют черты бессердечия и безэмоциональности. Но как возникают эти черты в таком раннем возрасте? Чем отличаются личность и мышление таких детей? И действительно ли психопатия не поддается коррекции?
Маленькие нарушители
В новом издании международной классификации болезней (вступило в силу в 2022 году) диагноза "психопатия" нет — только максимально общая категория "расстройства личности". Но по ней можно оценить, насколько человек дружелюбен — для этого есть категория "диссоциальные черты". Это бессердечие, отсутствие сопереживания другим, презрение к общественным нормам, эгоизм и склонность манипулировать другими. Однако все это относится только к взрослым людям.
"В детском возрасте психопатия не диагностируется, — объясняет клинический психолог Исраэль Дацковский. — Личность только формируется. Есть много случаев, когда ребенок, проявлявший эмоциональную черствость, вырастает в нормального взрослого. А диагноз может стать для человека клеймом, заранее предопределить отношение к нему. С другой стороны, если признаки расстройства становятся все более явными, их трудно игнорировать".
Психолог Кент Кил — автор книги "Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния" — многие годы собирает письма родителей, которые обращались к нему в попытках понять, о чем говорит трудное поведение их детей. Он обращает внимание на общую для всех историю: проблемное поведение ребенка обнаруживалось очень рано. И со временем черты, беспокоящие родителей, только усугублялись.
"С первых лет они старались понять, почему их ребенку трудно испытывать привязанность к ним, особенно к матери, — пишет Кил. — Ребенок неспокоен, импульсивен и легко сердится, гораздо легче, чем его братья и сестры или другие дети, с которыми родителям приходилось иметь дело". Такие дети чаще других участвовали в драках — но никогда не считали себя виноватыми. В драке они часто не знали меры и не могли остановиться. Они чаще причиняли боль животным и даже убивали их из любопытства.
Многочисленные исследования показывают, что черты бессердечия и безразличия действительно могут проявляться в раннем детстве. Так, в исследовании 2015 года ученые с помощью родителей и учителей оценили около 200 детей в возрасте трех-шести лет. У 10% детей опросники выявили дефицит сочувствия, привязанности и раскаяния. Эти черты, похоже, сохраняются на протяжении жизни. Например, у мальчиков 7–12 лет высокие баллы в тестах на диссоциальные черты остаются столь же высокими к 19 годам.
Все эти открытия привели к тому, что в американское диагностическое руководство для психиатров DSM-V включили отдельное "расстройство поведения с чертами бессердечия и бесчувственности" у детей. Однако и его стараются применять очень аккуратно.
Остановка в моральном развитии
В психиатрии XIX века в ходу было словосочетание "моральное помешательство". Врачи предполагали, что если человек ведет себя аморально, например без нужды занимается воровством или убивает ради забавы, значит, он психически нездоров. Этот диагноз употребляли очень широко, в том числе и по отношению к тем, кто проявлял чрезмерно яркие эмоции. Зачастую его ставили и "неуправляемым" детям.
Возрастной психолог Жан Пиаже одним из первых описал, как с возрастом формируются представления о добре и зле. Раннее чувство нравственности основано на строгом следовании правилам и подчинении авторитету. Оно прочно связано с убеждением, что за неправильным поступком следует наказание. Примерно с семи лет ребенок осознает, что плохо не просто нарушать правила, но и делать плохо другим. Так появляется автономная мораль.
Позже психолог Кэрол Гиллиган предположила, что моральное чувство бывает двух видов: основанное на правилах и проистекающее из эмпатии, то есть способности сопереживать. Первое появляется рано, второе — позже, вместе с созреванием мозговых структур, отвечающих за понимание чужого поведения, и накоплением жизненного опыта. Гиллиган считала, что первый вид морали больше характерен для мужчин, а второй — для женщин.
Когда психологи использовали опросник для оценки морали на юных психопатах, то обнаружили, что их моральные суждения находятся на достаточно ранней стадии. Психопаты понимают правила, по которым живет общество. Они понимают, что за их нарушением следует наказание. Но они считают, что правила можно нарушать, если это выгодно им самим. Того, что это может кому-то повредить, психопаты не осознают.
Но почему моральное развитие тормозится? Связано ли это с недостатками воспитания и с какими-то более глубокими, биологическими проблемами?
Эмоциональная слепота
"Из моего собственного клинического опыта вполне очевидно, что почти все психопаты в детстве отличались эмоциональными аномалиями, — пишет Кент Кил. — Черты бессердечия и безразличия, по-видимому, более устойчивы, чем поведенческие — импульсивность, демонстративное хулиганство". Сегодня специалисты скорее склонны считать психопатию не поведенческим, а эмоциональным расстройством. Например, тесты на обработку эмоций хорошо предсказывают психопатические черты в целом.
В тесте на экране быстро возникают цепочки из букв, и испытуемый должен решить, составляют ли буквы настоящее слово или это абракадабра. Мозговая активность участника при этом отслеживается с помощью МРТ. На буквы, составляющие эмоциональное слово ("ненависть", "убить", "умереть") люди реагируют быстрее, чем на нейтральное ("стол", "рука"). Но когда опыт провели с участием осужденных психопатов, то выяснилось, что их мозг реагирует на эмоциональные слова так же, как и на нейтральные.
Обработка эмоциональных слов задействует миндалевидное тело, или амигдалу, — своего рода усилитель, который помогает нам замечать важные сигналы извне. Миндалевидное тело играет важную роль в эмпатии, то есть способности чувствовать чужие переживания. Активность миндалевидного тела проявляется, когда мы видим следы сильных переживаний на лицах других — страха, гнева, боли. Эта же часть мозга, по-видимому, важна для освоения социальных подсказок: глядя на чужие реакции, мы подстраиваемся.
Исследования Кила и его коллег показали, что у детей-психопатов не было активности в правой части миндалевидного тела, когда они смотрели на лицо человека, испытывающего сильный страх. Вид другого человека, терпящего бедствие, не оставлял следов в этой части их мозга. По словам ученого, они "знали слова, но не распознавали мелодию". То есть они понимали, что означает эмоция, но отмечали ее просто как факт — безучастно.
Механизм сопереживания в мозге у большинства из нас срабатывает автоматически. Мы можем скрывать или подавлять свои переживания, но активность мозга показывает: нам не все равно. Она же заставляет останавливаться, когда мы понимаем, что причиняем другим боль. В случае психопатов, по-видимому, этот внутренний тормоз отключен. Именно эта особенность может объяснить, почему психопатов-преступников не останавливают запреты и угрозы, а сами они часто не останавливаются во время драки.
Родители (не) в ответе
Например, психологическая теория привязанности говорит о том, что наши отношения с миром людей определяются тем, какими были наши первые отношения. Если папа и мама были доступны, предсказуемы, учитывали наши потребности, у ребенка формируется надежный тип привязанности — он убеждается, что мир настроен благожелательно, а отношения стоят того, чтобы ими дорожить.
Если же родители были жестокими, ребенок не знал, чего от них ждать, — у него формируется ненадежный тип. Вырастая, такой человек учится никому не доверять, не завязывать прочные связи и предпочитать любым долгосрочным договоренностям сиюминутные выгоды. Он предпочтет манипулировать окружающими, когда ему что-то нужно, а не полагаться на их добрую волю и проявлять заботу только в том случае, если это ему выгодно.
Однако дети с ранними чертами бессердечия ломают эту схему. Особенно это касается приемных детей. Нейрофилософ Патриция Черчленд в своей книге "Совесть. Происхождение нравственной интуиции" упоминает об истории канадской семьи. Родители усыновили мальчика еще младенцем, окружили его теплом и заботой. Однако в возрасте примерно четырех лет у него обнаружилась склонность мучить живших в доме животных — кошек и собаку, а кроме того, он часто обижал братьев и сестер (они тоже были к нему добры). Он изводил и соседских детей, а затем — одноклассников. Зачастую хорошо планировал издевательства. И таких историй немало.
Психолог Рэндалл Салекин обнаружил удивительную связь между воспитанием детей и психопатическими аспектами. Жесткое, непоследовательное и холодное воспитание связано с развитием у детей таких черт, как бессердечие и импульсивность. Однако у психопатов, выросших в заботливой семье, такие черты выражены реже. Зато в их поведении чаще проявляется нарциссизм — крайнее потакание своим нуждам и пренебрежение к чужим. Они также хорошо умеют манипулировать другими, чтобы добиться своего.
Психологи сходятся в том, что от воспитания, которое получил такой ребенок, зависит то, какое проявление получат его наклонности в будущем. Родительская жестокость приведет к тому, что из малыша с большей вероятностью вырастет закоренелый преступник. А хорошо образованный, "сознательный" ребенок с чертами бессердечия может стать очень успешным взрослым, способным жить по общепринятым правилам.
Будущее не предопределено
"Черты бессердечия, выявленные в раннем возрасте, не приговор для ребенка, — поясняет Исраэль Дацковский. — С детьми с высокими показателями психопатии можно и нужно работать. Есть ряд программ, нацеленных на детей и подростков с поведенческими расстройствами, в рамках которых их учат навыкам распознавания чужих эмоций, учат следить за своим поведением и оценивать последствия".
Один из методов коррекции — так называемая средовая терапия: детям разрешают в определенных пределах быть агрессивными, причем эти границы устанавливаются не контрагрессией (наказаниями, запретами), а другими средствами. Педагоги относятся к таким детям по-дружески, проявляя понимание и уступчивость. Это терапия всей средой, в которой живет ребенок. Психологи отмечают, что такая коррекция эффективна в раннем возрасте, когда мозг пластичен. Изменить взрослого во много раз труднее.
В США одна из программ реабилитации — "Сегодня-завтра" — построена на идее положительного подкрепления. Ребенок с трудным поведением привыкает к тому, что если сегодня он ведет себя хорошо, то завтра он получит положительное подкрепление. Это может быть и шоколадка, и возможность играть в видеоигру, и доступ в соцсети. Чем лучше поступок, тем более желанная награда за ним следует.
"Такие дети, возможно, никогда не обретут чувство нравственности, — говорит Кент Кил. — Они, возможно, никогда не смогут испытывать подлинного сочувствия. Но они могут развивать рациональную мораль. У них может развиться когнитивная эмпатия. Они в силах изучить, как работает общество, почему одни поступки более выгодны, чем другие. Примеры успешных, уважаемых людей также могут быть для них полезны — как цель, к которой можно стремиться".
Антон Солдатов
