Как пишет Сара Драй, в 1946 г. осадки после засеивания облаков первым наблюдал инженер Винсент Шефер. Он дышал в открытую морозилку, а когда клал туда сухой лед, шел снег. Вскоре он проделал этот опыт в небе. Заменить сухой лед йодидом серебра догадался Бернард Воннегут — брат писателя Курта Воннегута, который описал что-то подобное в "Колыбели для кошки". Ураган впервые засеяли уже на следующий год. В этом ли было дело, неясно, но шторм повернул к побережью и принес большие разрушения. Эксперименты решили продолжить. В этом месте и начинается отрывок из "Вод мира. Как были разгаданы тайны океанов, атмосферы, ледников и климата нашей планеты".
Пока Малкус размышляла о формировании ураганов, Роберт Симпсон думал о том, как на них можно воздействовать. Он предположил, что если засеять определенные ключевые облака (эквиваленты "горячих башен") в центре урагана, то можно заставить его превратиться в грозу, тем самым ослабив силу ветра и мощь бури. Свою теорию Симпсон смог проверить на практике 16 сентября 1961 г., когда самолет морской авиации сбросил содержимое восьми канистр йодистого серебра в глаз урагана "Эстер". В результате ветер, вместо того чтобы продолжать усиливаться, сохранял постоянную интенсивность. Наблюдения за ураганом велись одновременно с шести самолетов, что позволило детально зафиксировать его реакцию на засев. Эти синхронные радиолокационные наблюдения показали небольшое уменьшение кинетической энергии в глазе. На следующий день была сброшена еще одна порция йодистого серебра, но оно не попало в глаз. Наблюдения показали, что буря сохранила ту же интенсивность, что и после засева накануне. Разница в развитии бури в ответ на засев и его отсутствие в последующие дни позволила исследователям сделать вывод, что засев был успешным. В статье для Scientific American они с нескрываемой гордостью написали, что, вместо того чтобы "просто наблюдать" за формированием стихии, они попытались "вмешаться в критическую область, в которой тонко сбалансированные силы поддерживают созревание урагана". Они не преминули указать на новизну своей работы, отметив, что эти эксперименты были одними из немногих, "когда-либо осуществленных на атмосферном явлении, превышающем величиной одно кучевое облако". Несмотря на потенциальные риски, имелись весомые причины продолжать эксперименты с ураганами. Трансформация исследования ураганов из "наблюдательной дисциплины в экспериментальную" обещала, прежде всего, значительно продвинуться в прогнозировании.
Но прогнозирование было только началом. Ураганы как нельзя лучше подходили для проверки предположений о погодных и климатических воздействиях. Именно из-за их невероятной мощи любая попытка повлиять на ураганы была обречена на провал, если только воздействие не было выверено с максимальной точностью. Таким образом, если теория позволяла изменить ураган, это, скорее всего, означало, что она верна, если же нет — это свидетельствовало о ее ошибочности. По этой причине эксперименты с модификацией ураганов были идеальны для проверки подобных теорий, а если бы ученым в конечном итоге удалось понять механизм ураганов и способы воздействия на него, то человечество получило бы власть над ошеломляюще мощным источником энергии. Проблема, однако, заключалась в том, что на практике сложно было оценить, насколько успешным оказалось вмешательство. Как понять, что оно изменило поведение урагана, если вы не знаете, как он повел бы себя в отсутствие вмешательства?
В этом и состоял парадокс. Успешное вмешательство требовало глубокого понимания природы ураганов, а ради этого понимания оно и предпринималось. Но, несмотря на это, ответственные за государственное финансирование лица сочли эксперимент по ослаблению урагана "Эстер" успешным. Вскоре после этого, в 1962 г., был запущен новый проект под названием "Стормфьюри", который представлял собой совместную программу ВМС и Министерства торговли США. Он был нацелен исключительно на активное воздействие на ураганы. Численные облачные модели Малкус сыграли важную роль в обосновании проекта как инструмент проверки предположений и создания прогнозов, позволяющий оценивать успешность произведенного вмешательства.
Сама Малкус испытывала смешанные чувства в отношении этого проекта. Ее привлекали открывавшиеся благодаря ему возможности для исследований, а также отдаленная перспектива гуманитарного применения, однако она опасалась столкнуться с тем же недальновидным и поверхностным подходом, который зачастую сопровождал эксперименты по засеву облаков. В 1961 г., когда ее попросили прокомментировать возможность перенаправления ураганов, она оценила перспективы так: "Я не сказала бы, что мы стоим на пороге этого, но искусственное воздействие на погодные условия не такая уж нелепая идея". Проблема заключалась в том, что подобные вмешательства часто сопровождались "завышенными ожиданиями, недооценкой чрезвычайной естественной изменчивости системы и нетерпеливым желанием руководства получить положительный результат в максимально сжатые сроки".
Несмотря на все сомнения, две причины убедили ее присоединиться к проекту "Стормфьюри" в качестве советника. Во-первых, он был относительно недорогим и потенциально мог принести огромную пользу человечеству. Во-вторых, что не менее важно, он давал ей возможность усовершенствовать свои облачные модели и еще больше узнать об ураганах. "Я считала, что проект "Стормфьюри" будет для меня единственным шансом провести те эксперименты на кучевых облаках, которые я обдумывала в последнее время. Вместо того чтобы рассматривать засев как потенциальный инструмент управления ураганами, Малкус считала его всего лишь способом проведения экспериментов в атмосфере. "Мы должны относиться к искусственному воздействию на погоду как к атмосферным экспериментам, о чем я всегда твердила". Тогда как засев позволял изменить ход развития отдельных облаков, по ее мнению, не стоило надеяться на то, что таким способом можно будет надежно воздействовать на ураганы, принося реальную пользу людям, — это представлялось ей делом "очень отдаленного будущего".
С такими мыслями Малкус и вошла в команду "Стормфьюри". Ее план заключался в том, чтобы объединить цели проекта с собственными исследовательскими целями — и превратить практическое вмешательство в научный эксперимент. Как ведущий советник, она рассчитывала на то, что сумеет получить в свое распоряжение необходимое количество специально оборудованных самолетов, чтобы не только провести атмосферный эксперимент, но и тщательным образом зафиксировать его результаты. В 1963 г. ее мечта осуществилась — она провела эксперимент, о котором говорила, что он "изменил мою жизнь и жизнь многих других людей". Это произошло в середине августа, когда Малкус и команда "Стормфьюри" находились в Пуэрто-Рико: они ждали, когда у урагана "Беула" появится достаточно сформированный глаз, чтобы можно было на него воздействовать. Во время этого затишья перед бурей Малкус и представился шанс проверить свои идеи о росте облаков.
В ходе эксперимента — при участии шести самолетов и нескольких десятков технических специалистов — Малкус провела детальные измерения 11 неураганных облаков, шесть из которых затем были подвергнуты засеву, а пять оставлены как контрольные. "Когда первое облако вдруг раздулось, — вспоминала она, — я испытала самое сильное волнение в своей жизни". Ее коллеги и члены летных экипажей также ликовали. Все засеянные облака, кроме одного, продемонстрировали взрывной рост, тогда как контрольные не изменились. Результаты в точности совпадали с предсказанием модели Малкус. Она сделала то, о чем давно мечтала, — провела атмосферный эксперимент с тропическими кучевыми облаками, сделав это при поддержке всей мощи военно-морской авиации.
Малкус и Симпсон опубликовали результаты своих исследований в журнале Science, который летом 1964 г. поместил на обложке впечатляющие фотографии "взрывающихся" облаков. Реакция общественности была мгновенной и бурной. По словам Малкус, это был "мощнейший шторм", к которому никто из них не был готов. "Чрезвычайно интересные эффекты", произведенные в засеянных облаках, возбудили надежды и страхи, что время управления климатом наконец-то пришло. Некоторые приветствовали наступление долгожданной утопии, тогда как другие видели в этом акт грубого вмешательства в природу, аналогичный созданию атомной бомбы.
Как бы впечатляюще ни выглядел взрывной рост засеянных облаков, Малкус и Симпсон сочли необходимым подчеркнуть, что самым значимым результатом опыта был не достигнутый эффект, а демонстрация самой возможности проведения подобных экспериментов. В статье в Scientific American они подробно объяснили их природу и постарались дать точное определение понятию "контроль". С одной стороны, засев показал, что "наконец-то настоящее атмосферное явление может стать объектом относительно контролируемого и теоретически смоделированного эксперимента". Малкус и Симпсон были убеждены, что отныне облака станут объектом экспериментальной метеорологии. Однако та степень контроля, которая присутствовала при проведении научного эксперимента, была недостаточна для управления ураганами в гуманитарных целях. Достижение "реального контроля", по терминологии Малкус и Симпсона, было делом далекого будущего. Не стоит рассчитывать на гигантский скачок вперед, предупреждали они, поскольку "метеорология только делает первые небольшие шаги к превращению в экспериментальную науку, каковой она должна стать, прежде чем человек — если такое когда-либо будет возможно — научится контролировать земную атмосферу".
Но ВМФ и Министерство торговли интересовали не теоретические модели, а реальное воздействие на ураганы. И тот же ураган, который позволил Малкус и Симпсону испытать их модель, подвергся более практически ориентированному вмешательству. Через несколько дней после успешного засева облаков ураган "Беула" сформировал зрелый глаз. Теперь сам ураган, а не только окружающая его облачность, был готов для эксперимента. Представители ВМФ приняли решение задействовать гораздо больше самолетов и использовать значительно бóльшие объемы йодистого серебра, чтобы произвести массированный засев урагана и посмотреть на его реакцию. В первый день попытка засева прошла неудачно: специальные бомбы с йодидом серебра не попали в глаз, и никаких эффектов не наблюдалось. На следующий день условия для засева улучшились и бомбы попали в цель. Измерения в ядре урагана показали, что после второго засева давление в нем резко упало, а плотная облачная стена глаза рассеялась и сформировалась снова в 16 км от центра шторма, как и предсказывали Малкус и Симпсон.
Несмотря на кажущийся успех, на основании всего лишь одного эксперимента невозможно было утверждать, что наблюдаемые изменения урагана были результатом искусственного воздействия. Неопределенность усугублялась и тем, что ураганы сами по себе были подвержены значительным естественным изменениям, а характер облачных систем и их поведение были мало изучены. Чтобы подтвердить результаты, нужно было провести повторные эксперименты, но, учитывая естественную изменчивость этих штормов, могли потребоваться столетия, чтобы "статистически значимым образом отделить антропогенные изменения от естественных флуктуаций".
В 1964 г. Национальная академия наук США создала экспертную группу по вопросам искусственного воздействия на погоду, чтобы выработать рекомендации по дальнейшим действиям в этой очень сложной с научной и этической точки зрения области. В группу вошли Джул Чарни, Эдвард Теллер, Эдвард Лоренц, Джозеф Смагоринский, Джоан Малкус и другие. В своем докладе эксперты предостерегали от спешки и отмечали, что доказательства в пользу эффективности засева ураганов пока оставались неубедительными. Например, не было никаких весомых, подтвержденных научными данными оснований предполагать, что можно значительно увеличить количество осадков из так называемых зимних орографических штормов, характерных для Колорадо (эта тема представляла большой интерес для местных фермеров); или же что с помощью черной пыли и любых других поверхностных покрытий можно вызывать дождь; или, наконец, что с помощью засева глаза можно эффективно менять направление ураганов. Другими словами, не было ничего, что позволяло бы совершить переход к искусственному воздействию на погоду на регулярной основе. В настоящий момент в этой области царил подход "сначала сделай, потом проанализируй", что позволяло извлечь очень малонадежную информацию. Здесь требуется терпение, настаивали эксперты. Могут пройти десятилетия, а не годы, прежде чем будут прояснены все физические аспекты, необходимые для эффективного регулирования погодных условий. Эта точка зрения резко расходилась с ожиданиями властей засушливых штатов, представители которых обвиняли ученых в том, что их больше интересует написание научных работ, а не практическая польза от экспериментов. Несмотря на то что даже такие признанные эксперты, как Малкус, призывали к осторожности, выводы комиссии многим показались неубедительными. В том же году конгресс принял специальную резолюцию, выделив $1 млн на программы активного воздействия на погоду.
Первые небольшие шаги к "реальному контролю" над погодой, о которых Малкус и Симпсон говорили в 1964 г., сегодня вызывают у нас в памяти первые шаги по Луне, сделанные Нилом Армстронгом пять лет спустя. Но эти двое исследователей, вероятно, ссылались на другое историческое событие — легендарную речь президента Кеннеди, произнесенную 26 июля 1963 г., за несколько недель до их эксперимента по засеву облаков. В телеобращении к нации Кеннеди сдержанным голосом, в котором сквозила надежда, объявил о том, что после длительных и трудных переговоров он и советский лидер Никита Хрущев пришли к соглашению о частичном запрете ядерных испытаний в атмосфере, океане и космосе. Кеннеди назвал это соглашение "лучом света" в мрачную эпоху взаимной подозрительности и напряженности и "важным первым шагом к миру, шагом к разуму и шагом прочь от войны". Он повторил эту метафору в конце своей речи и выразил смелую надежду: "Пусть это путешествие будет длиной в тысячу миль и даже больше, но давайте войдем в историю тем, что мы сегодня, на этой земле, сделали первый шаг".
Для Малкус жизнь резко изменилась в 1965 г. В 1961 г. она покинула Вудс-Хоул, чтобы занять преподавательскую должность в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. В том же году у них с Виллемом родилась дочь Карен. Между тем ее отношения с Бобом Симпсоном, начавшиеся в ходе совместной работы в Национальном проекте по исследованию ураганов, переросли в нечто более глубокое. Эксперименты по засеву облаков и модификации урагана "Беула", по выражению Малкус, способствовали развитию "коллаборации Малкус/Симпсона и тесной дружбы". В 1964 г. Малкус развелась с Виллемом Малкусом, уволилась из Калифорнийского университета и устроилась на исследовательскую должность в Метеорологическое бюро США. Это был вынужденный карьерный шаг, поскольку закон не позволял мужу и жене работать в одном государственном учреждении. 6 января 1965 г. Джоан и Боб Симпсон поженились, а вскоре Джоан Симпсон была назначена руководителем проекта "Стормфьюри" в Метеорологическом бюро. Так началось то, что она назвала своей второй великой любовью, партнерством разума и духа, которое продлилось до самой ее смерти.
Если в личной жизни Джоан Симпсон наконец-то обрела умиротворение, то вокруг активного воздействия на погоду продолжались бурные споры. В 1963 г. она ликовала в небе над Пуэрто-Рико, наблюдая за тем, как засеянные облака взрываются пенными шапками, а ураган "Беула" смещает свой глаз. Предположение о том, что засев содержащих переохлажденную воду облаков в центре урагана приведет к ослаблению бури, казалось верным. Но как вскоре стало ясно, оптимизм команды "Стормфьюри" был преждевременен. Чтобы убедительно подтвердить эту гипотезу, требовались серьезные дополнительные исследования. Однако, как бы ни было трудно скоординировать действия шести или даже десяти самолетов, летящих сквозь ураган, реализовать обширную программу экспериментов по укрощению этих мощных штормов оказалось куда сложнее. Чтобы понять поведение изменчивых погодных явлений (как естественное, так и модифицированное), требовалось изучить немалое их количество, а это было не только дорогостоящим, но подчас и невозможным делом. С 1963 по 1968 г. через экспериментальную зону не прошел ни один подходящий для опыта ураган. В 1967 г. Джоан Симпсон, устав бороться с ожесточенными нападками на программу, подала в отставку. Проект "Стормфьюри" продолжался с переменным успехом. Когда в 1969 г. ураган "Дебби" наконец-то смилостивился над исследователями, позволив им совершить пять засевов, было признано, что результаты эксперимента подтвердили пересмотренную гипотезу, которая вместо того, чтобы, как прежде, делать упор на дестабилизацию стены глаза, предусматривала интенсивный повторный засев непосредственно за пределами стены. Но поскольку подходящие ураганы по-прежнему посещали безопасную зону крайне редко, эта гипотеза так и не была проверена еще раз. В 1970-е гг. эксперименты по искусственному воздействию на ураганы постепенно сошли на нет, а в 1983 г. проект был признан неудачным и закрыт.
