Казалось бы, что такого — покрутить педали в течение часа. Это не Tour de France и не марафонский забег. Но простота часовой гонки обманчива. Те, кто пытаются побить рекорд (а в этом вся суть), работают на пределе возможностей и после финиша часто даже не могут устоять на ногах. В отрывке из книги "Выносливость. Разум, тело и удивительно гибкие пределы человеческих возможностей" идет речь о знаменитом немецком велогонщике Йенсе Фогте, который хотел красиво завершить карьеру. Текущий рекорд — бельгиец Виктор Кампенартс установил его уже после выхода книги — составляет 55089 м, и будет чудом, если кто-то превзойдет его хотя бы на пару километров.
18 сентября 2014 года в 17:30 открылись двери велодрома Суисс в Гренхене, небольшом городке между Цюрихом и Женевой. Это время точно вычислили, чтобы 1600 зрителей за полтора часа до того, как Фогт попытается поставить рекорд, смогли до нужного уровня согреть и увлажнить воздух в помещении. Теплый воздух имеет меньшую плотность и дает некоторое аэродинамическое преимущество, но если он будет слишком теплым, то есть риск, что велосипедист перегреется. Команда Фогта долго и упорно продумывала детали, и результатом тщательной подготовки было его осознание своей способности поставить рекорд. При этом он хорошо понимал, насколько мало у него прав на ошибку: "Можно проколоть колесо. Или стартовать слишком быстро. Может не задаться день. Да что там, можно проколоть колесо два раза".
Именно такие мысли крутились в голове Фогта, когда два ассистента помогали ему в раздевалке натянуть специально сшитый костюм, плотно прилегающий к коже, как шкурка сосиски. Стадион был переполнен, более четырех миллионов любителей велоспорта по всему миру готовились смотреть на него по телевизору, а кто-то настраивал прямую интернет-трансляцию. Несложно понять, почему Фогт испытывал острую тревогу в последние минуты перед заездом. И все же его решающим преимуществом была готовность целый час испытывать пределы собственной устойчивости к боли. Подобно раненному на поле боя солдату или антилопе, загнанной в угол голодным львом, спортсмены в разгар соревнований демонстрируют феномен, называемый "стресс-вызванной аналгезией". Именно благодаря ей они игнорируют изнуряющую боль. Наконец прозвучал выстрел стартового пистолета, и под технопанк-хит группы Republica середины 1990-х Ready To Go ("Готов двигаться") Фогт встал в седле и начал крутить педали.
Самые эпичные, достойные героев мифов истории из мира спорта рассказывают о тех, кто бросил вызов боли, чтобы завоевать победу и победить соперников: хоккеист Бобби Баун команды Toronto Maple Leafs забил победный гол в овертайме в финале Кубка Стэнли в 1964 году, несмотря на сломанную в игре лодыжку; Уиллис Рид сошелся на площадке с Уилтом Чемберленом в финале НБА в 1970 году с разорванной мышцей бедра; золотая медаль Керри Струг буквально была заработана ценой опорного прыжка с вывихнутой лодыжкой на Олимпиаде 1996 года. На самом деле игра со сломанной конечностью не такая уж редкость даже при более низких ставках: квотербэк Philadelphia Eagles Донован Макнэбб сыграл лучшую игру за всю свою карьеру со сломанной лодыжкой в 2002 году; центровой Boston Bruins Грегори Кэмпбелл сыграл в неполном составе команды после того, как ударом шайбы ему сломало малую берцовую кость во время плей-офф в 2013 году; защитник Denver Broncos Дэвид Брутон — младший сыграл еще 95 эпизодов в игре после того, как сломал малую берцовую кость при столкновении в первой четверти игры в 2015 году.
И так поступают не только громилы в полноконтактных видах спорта. На Олимпийских играх в Ванкувере в 2010 году словенская лыжница Петра Майдич поскользнулась во время разминки и упала с трехметровой высоты в каменистый ручей. Не осознав, что сломала пять ребер, она выступила на соревнованиях, преодолевая мучительную боль в отборочном раунде, четвертьфинале, полуфинале (во время которого одно из ребер пронзило легкое, вызвав пневмоторакс) и финале, где она удивительным образом заработала бронзовую медаль. И только потом она наконец отправилась в больницу.
Нет сомнений, что эти спортсмены действительно круты. Но их героизм отчасти обусловлен и обстоятельствами. Представление большинства из нас о боли наиболее полно сформулировал французский философ Рене Декарт в "Трактате о природе человека" 1664 года: вы ударяете молотком по большому пальцу, и это "послание" звенит колокольчиком в вашем мозге. С этой точки зрения существует однозначное соответствие между повреждением или травмой, которую вы перенесли, и болью, которую чувствуете. Проблема в том, что одна и та же травма может вызвать различные реакции у разных людей или даже у одного человека в разное время. Есть и другая крайность: те, кому ампутировали конечность, испытывают синдром фантомной конечности и реальную боль, которая не имеет физического источника.
Начав с наблюдений за ранеными солдатами во время Гражданской войны в США, врачи и исследователи боли пришли к выводу, что она в основе своей — субъективный феномен, зависящий от ситуации. Например, стресс, страх и тревога активируют огромный набор химических веществ в мозге, включая эндорфины (опиоиды, произведенные вашим организмом) и эндоканнабиноиды (тоже своего рода наркотик для организма), чтобы притупить или блокировать боль, которая свела бы вас с ума при других обстоятельствах. С точки зрения эволюции у боли есть ценная функция: она приказывает остановиться и дать травме зажить. "Но если вы, преследуемый волком олень, спотыкаетесь и ломаете ногу, — говорит Могил, исследователь боли из Университета Макгилла, — вам нужно забыть об этой боли до поры до времени".
Перелом ноги и попытка поставить новый марафонский рекорд, надо сказать, сильно различаются по характеру и степени причиняемой боли. Палитра боли бесконечно изменчива, и у спортсменов встречается очень широкий спектр ощущений. Даже не ломая ребер, лыжница-спринтер, как, скажем, Майдич, чье выступление в соревнованиях длится менее четырех минут, испытает резкий прилив метаболитов, обжигающих ее мышцы. Бегун на ультрадистанции может часами двигаться в легком на первый взгляд темпе, но в итоге будет хромать и спотыкаться из-за совокупности микротравм в мышцах, от которых при каждом шаге в икрах и квадрицепсах возникают болевые разряды. И где-то между этими двумя крайностями — худшими из обоих миров, по мнению тех, кто в них побывал, — лежит часовая гонка.
Частично ужас подобного часового заезда определяется обстановкой: никакого пейзажа, никаких соперников, изменений темпа, почти никакой внешней обратной связи. Отсутствие возможности отвлечься не дает вам изменить то, как мозг воспринимает боль, — применить психологический эквивалент растирания синяка для прекращения болевых сигналов в мышцы. Но продолжительность этой гонки тоже балансирует на острие физиологического ножа. Есть множество способов провести границу между короткими периодами изнурительной высокоинтенсивной нагрузки и более длительными и приятными усилиями. Один из самых известных — анаэробный порог, точка, в которой вы выполняете упражнение достаточно интенсивно, чтобы уровень лактата в крови начал устойчиво ползти вверх. Совсем свежая концепция — "критическая мощность", или точка, за которой мышцы не могут сохранять устойчивое "стабильное состояние" равновесия, которому придавали такое огромное значение исследователи Гарвардской лаборатории утомления (по терминологии, принятой в нашей стране, понятие "критическая мощность" имеет другой смысл: это наименьшая мощность, при которой потребление кислорода достигает максимального уровня. — прим. науч. ред.). Для тренированного спортсмена выполнение упражнения в полную силу в течение часа как раз попадает в мучительный промежуток между этими двумя показателями, как объясняет Марк Бернли, физиолог из исследовательской группы выносливости Кентского университета. "Гонщик во время часовой гонки должен работать выше анаэробного порога, но при этом чуть ниже критической мощности. Иными словами, крутить педали, поддерживая самый высокий уровень метаболизма, который все еще остается устойчивым состоянием". Если все сделано правильно, то этот час — в буквальном смысле самый долгий подход болезненной высокоинтенсивной нагрузки, который вы можете выдержать.
В последнем заезде профессиональной карьеры Фогта — короля боли, принявшего мощнейшее испытание силы характера, — самым болезненным оказались потертости от седла из-за неудобной и непривычной аэродинамической посадки. Он начал быстро, проезжая 250-метровые круги чуть более чем за 17 секунд, и вскоре создал некоторый запас времени, ведь изначально поставленная цель была в среднем 17,9 секунды на круг. Первые десять минут ему было легко; через 20 минут, когда усталость заявила о себе, он слегка сбавил усилия, ища тонкую грань устойчивого состояния. Когда прошла половина времени, он уже так отсидел ягодицы, что начал вставать в седле каждые десять кругов, чтобы снять напряжение, — вопиющая аэродинамическая ошибка для велосипедиста, чьи спонсоры предоставили специальный облегающий костюм, перчатки, защищающие от ветра, и даже носки, минимизирующие сопротивление.
Фогт достаточно сильно опережал график рекорда, чтобы неудобство седла не мешало ему. К моменту, когда он проехал 200 кругов, триумфальная песня группы Europe "The Final Countdown" подстегнула его на последний рывок, и рекорд оказался почти у него в кармане. Гордость за свое достижение, радость, что все прошло по плану, облегчение, что все почти закончилось, смешались с грустью от того, что дни его славы сочтены. Наконец прозвучал выстрел, означающий конец часа, и боль, которую он оттеснял на задворки сознания, обрушилась на него: "Болело все. Шея — оттого что я держал голову низко в аэродинамической посадке. Локти — потому что я удерживал верхнюю часть корпуса в определенном положении. Легкие горели от боли и жаждали кислорода. Сердце болело оттого, что постоянно молотило. Спину жгло, а тут еще и задница! Я был в самом логове боли".
Табло показывало 51 110 м, предыдущий рекорд был превышен на 1410 м — почти на милю. Рекорд Фогта продержался шесть недель, потом неожиданно его улучшил 24-летний австриец по имени Маттиас Брэндле, который был моложе Фогта почти на два десятка лет. Рекорд побивали еще три раза в 2015 году, в последний раз это сделал настоящий "тяжеловес", бывший победитель Tour de France и пятикратный олимпийский чемпион Брэдли Уиггинс, поднявший планку до 54 526 м. Изменения правил и предстоящее завершение карьеры позволяли сказать, что результат Фогта был настоящим везением. Но его имя навсегда останется в одном из особых списков велоспорта.
