Сотрудник Института археологии РАН, кандидат исторических наук Олег Двуреченский выпустил первое полное описание археологических находок, сделанных на месте былого Тушинского лагеря — столицы Лжедмитрия II, также известного как «тушинский вор». До сих пор лишь часть находок была описана в научной литературе, сообщает Институт археологии РАН. Книга с соответствующим описанием доступна на сайте института.
В 1606 году в Москве была казнен самозванец Лжедмитрий I, но уже в 1607 году новый любитель приключений объявил себя чудесно спасшимся «царем Дмитрием» и стал собирать армию для похода на Москву. В 1608 году с войсками он подошел к столице. Однако взять ее не смог, из-за чего укрепился близ Тушино. Там он провел два года, пока раскол в среде «тушинских воров» — поляки хотели присоединиться к армии польского короля, пошедшего войной на Россию, — не принудил его оставить тушинский лагерь.
В 1900 году здесь начали строить Виндавскую железную дорогу и инженер-путеец В.А. Политковский стал давать местным крестьянам и рабочим, занятым на прокладке дороги, деньги за находки старинных вещей (было известно, что здесь находился Тушинский лагерь). Так ему удалось собрать 835 предметов, до сих пор не подвергавшихся системному анализу.
Как отмечает Двуреченский, основной массив находок — 251 штука — это оружие, его детали, а также боевая сбруя коней. Среди них — наконечники копий, стрел, фрагменты клинков и крестовин сабель, остатки портупей, топоры и бердыши, обрывки кольчуг, шпоры, удила и стремена. Особый интерес представляют остатки огнестрельного оружия — обломки трех ударно-кремневых ружейных замков и детали к ним, свинцовые пули и снаряды для пищалей. Дело в том, что ударно-кремневые замки для того времени довольно редкое и дорогое изделие, как и само огнестрельное оружие. Оно было мало распространено на Руси в силу его большой стоимости.
Есть в коллекции Политковского и «мирные» предметы: фрагменты серпов, кос и лопат, столярных и кузнечных инструментов, рыболовные принадлежности, ножи, посуда, домашняя утварь. Связано это с тем, что за два года тушинский лагерь оброс слободами и стал чем-то вроде города средних, по меркам того времени, размеров. Есть и монеты — 25 штук, в основном русские — чеканки Ивана Грозного, Федора Иоанновича, Бориса Годунова и Василия III.
Особенно выделяется среди них нюрнбергский счетный жетон XVII века, который, судя по своеобразным изображениям, мог играть роль амулета. На его аверсе — изображение святого Георгия на коне, поражающего копьем дракона и латинская надпись SGEORGIUS EQVIT UM PATRONUS («Св. Георгий защитник рыцарей»). На реверсе — парусное судно, плывущее по бурным волнам и надпись: IN TEMPESTAE SECURITAS («Безопасность в бурю»). Как отмечает Двуреченский, жетоны-амулеты с подобными изображениями, как считалось, защищали от ран и опасностей морского боя. Его появление в тушинском лагере может указывать на нахождение в нем человека, связанного с морскими боями на Балтике или в других районах Западной Европы.
Особенность археологической коллекции в том, что она, в отличии от письменных источников, может дать объективную картину того, кто населял тушинский лагерь. Здесь относительно мало находок однозначно иностранного происхождения, что несколько расходится с картиной, часто рисуемой официальными летописными источниками, представлявшими людей, собравшихся вокруг Лжедмитрия II, поляками и иными иностранцами. Напротив, изобилие предметов материальной культуры России тех времен указывает на правоту взглядов целого ряда российских историков, указывавших на большую роль русских в лагере Лжедмитрия II.
