2 мая исполнилось ровно 500 лет со дня смерти Леонардо да Винчи. Судя по тому, что журналисты и блогеры в основном обошлись дежурными заметками, а число поисковых запросов в Google выросло всего в два раза по сравнению с обычными днями, главная фигура эпохи Возрождения забронзовела и привлекает не больше внимания, чем статуя в зеленых пятнах за лавочками в сквере.
О Леонардо что-нибудь да слышал любой образованный человек, но по иронии знают о нем обычно всего несколько вещей. Да Винчи нарисовал "Витрувианского человека" — обнаженного мужчину с телом идеальных пропорций внутри круга и квадрата, написал "Джоконду" (или "Мону Лизу"), изобрел вертолет (или типа того) и в целом был почти инопланетянином.
Хотя флорентинец вправду обладал выдающимся умом, ум этот все-таки был человеческий, с изъянами и особенностями, наложенными эпохой. Но тем интереснее разбирать ход мыслей да Винчи. В небольшой иллюстрированной книге "Леонардо да Винчи и его Вселенная" Алессандро Веццози, для которого Леонардо — главный предмет исследований, предпринята попытка объяснить гений художника, изобретателя, инженера и ученого и рассказано о многих его работах, не только самых известных. Приведенный отрывок касается механизмов, придуманных да Винчи.
Летательный аппарат, подводная лодка, самодвижущаяся повозка, бронированный танк, лифт и даже велосипед... В свете работы исследователей последнего времени стоит относиться с осторожностью к мифу о Леонардо — сверхчеловеке, демоническом прорицателе, авторе всех возможных изобретений (в том числе веками существовавших до него). Мы не можем, однако, отрицать того, что Леонардо создал новый технологический аппарат.
Монсеньор Сабба да Кастильоне в "Воспоминаниях" 1549 года говорит о Леонардо как о "первом изобретателе больших фигур, вырванных из тени фонарей". Да Винчи утверждает, что самоходный танк, печатная машина и механический ткацкий станок — наиболее важные изобретения человека.
Любой архитектурный проект ему видится как глобальная механикогидравлическая система. Его большая мечта — полностью механизировать город. Постоянно сравнивая традиционные концепции со своими идеями, опережающими время, Леонардо совершенствует собственные методы. Поскольку назначения и технологии изменяются, он пробует использовать те же механические элементы для новых типов машин с разными функциями.
Оружие: аэродинамика и словарь
Взгляд Леонардо на явления, которые он наблюдает или придумывает и о которых "рассказывает" в рисунках, часто аксонометрических, абсолютно уникален, как и графоаналитический метод, с помощью которого он делает эти машины смерти правдоподобными и привлекательными. Свобода и импровизация в творчестве помогают ему преображать механизмы, добавляя несуществующие элементы или чисто утопические функции, "научную фантастику" с мощным эстетическим посылом.
Между 1480 и 1490 годами Леонардо проявляет большой интерес к огнестрельному оружию любых видов и всех уровней: зажигалки с фитилями или огненные камни с винтовой пружиной, напоминающей "бесконечные" гидравлические архитектурные сооружения, "пушки на 33 выстрела" веерного поражения на поворачивающейся основе для увеличения скорострельности, морские пушки и вращающиеся мортиры "с ящиком" для запала и, наконец, circumfolgore (букв. "вращающийся удар молнии". — Прим. ред.), то есть круглая крутящаяся платформа, оснащенная пушками.
Леонардо создает для исторических видов оружия множество ярких неологизмов: алсимандр, алоброт, аркаб, аттаназы, брикола, каркафлотилы, клирп, клот, фролисто, имилкрон, мартилатро, стрингула и т. д. И, конечно же, архитронк — революционно новая пушка на пару, изобретение которой сам да Винчи приписывает Архимеду. Он поражен внешними эффектами этого орудия: дым, грохот и вибрация. Еще он расхваливает взрывные пули с поражающим эффектом, снаряды с крылатыми боеголовками направленного действия, аэродинамические и с любопытными зажигательными патронами, похожими на заряды фейерверка, как котомброт.
Леонардо думает не об устрашающем внешнем виде оружия, а о его аэродинамических свойствах и о том, как уменьшить ущерб от ударов врага. Его "штурмовая колесница" имеет форму летающей тарелки из современной научной фантастики.
Морской и воздушный дизайн
Катапульты Леонардо разработаны с невероятной геометрической точностью и так, что все детали — дерево, веревки, соединения между элементами — работают на умножение силы и мощи орудий.
Работы да Винчи не имеют равных в истории научного и технологического проектирования не только потому, что он обходится без длительных и скучных демонстраций в объяснении принципов действия, но еще и потому, что эти изобретения — настоящие произведения искусства, творения дизайнера. Разница между набросками Леонардо о полете и рисунками в тетрадях сиенских инженеров, выполненных на несколько лет раньше, поразительна.
Но все же его орнитоптер со сложносочлененными крыльями, учитывая вес и особенности механизма для посадки, по всей видимости, не мог подняться в воздух усилием человека. Комментарий современника да Винчи, ученого Джероламо Кардано о попытке полета Леонардо был кратким: "Винчи пытался, и ему не удалось". Его планеры выглядят явно более приспособленными. В XIX веке художник-символист Арнольд Беклин пытался летать на конструкциях да Винчи, но эксперимент увенчался успехом лишь спустя сто лет после него, совсем недавно, когда в конструкцию внесли небольшие изменения: для изготовления использовали сверхлегкие материалы, а на передней части установили противовес.
Военно-морские и подводные сооружения Леонардо кажутся наиболее приближенными к возможности воплощения. Например, в последние годы жизни мастера стало известно, что Чезаре Чезариано (издатель Витрувия) удалось проплыть под водой от замка Сфорца до озера Комо рядом с Миланом. Леонардо изучает, как плавают человек и животные, рисует ласты, системы для дыхания под водой и буи для передвижения по поверхности. Он также поражен связью между измерением времени и движением звезд, гармонией и механикой.
Весьма любопытен случай из рукописи B, лист 20 v., где он описывает "ножной будильник": "Это часы, пригодные тем, кто бережет свое время. И действуют они так: когда из одного сосуда вылилось столько воды, сколько находится в сосуде на другой чаше весов, весы поднимаются и переливают всю воду в первый сосуд, а тот, удвоив свой вес, подбрасывает ноги спящего, он встает и приступает к своим делам".
Театральная техника
В наши дни много рисунков, посвященных декорациям и механическим конструкциям для празднеств и театральных представлений, разбросано по разным архивам, некоторые сохранились в "Кодексе Арундела", например чертежи машинерии для "Орфея" Анджело Полициано: благодаря противовесам и подъемнику на сцене открывается гора, и Плутон выходит из преисподней.
В "Атлантическом кодексе" мы находим автомат Ocel Della Commedia ("птица комедии"), который напоминает colombina, то есть ракету, взрывающую повозку с фейерверками на традиционном праздновании Пасхи во Флоренции. В одной из рукописей Леонардо пишет о театре курия — круговом сценическом механизме, описанном еще Плинием: хитроумная модель создана для того, чтобы одновременно представлять две разные театральные постановки.
Алхимия и культура земли
Разработанные Леонардо сельскохозяйственные машины и устройства свидетельствует о его развитии в сфере технологий (см. с. 18, автоматическая дробилка, производящая многократные действия благодаря одному источнику энергии) и о постоянном поиске материалов для "рецептов", применяемых в живописи. На листе 42 v. рукописи F да Винчи описывает свои попытки посредством "химического искусства" изобрести "гибкую" основу (или доску). Он придумывает этот "пластический материал" со смесями разных цветов, "выворачивая брюхо теленка или вола" или же используя "лист миланской капусты или латука". В "Атлантическом кодексе" (64 v.) пишет о "королевской воде" (смесь азотной и соляной кислот): "Она растворяет солнце". На самом деле речь идет о процессе отделения золота от серебра, типичном для алхимиков и предвосхитившем "рецепты" для "окраски вещей в золото", тоже привычного алхимического "превращения". Леонардо резко критикует лженауки и оккультизм: астрологию и некромантию, ложную физиогномику, хиромантию и алхимию. Однако признает: последнюю стоит уважать за то, что она имеет много общего с химией. Он увлекается дистилляцией, рисует перегонные кубы и описывает способ изготавливать их из фарфора.
Да Винчи рисует три основных метода охлаждения: "под колпаком", "постоянный" и "противотоком", а также печи, в точности похожие на алхимические. Он перегоняет ацетон и другие растворители, необходимые ему как художнику для изготовления красок и лаков. Наконец, мастер придумывает небьющиеся чашки и вазы, твердые заменители стекла и камней, а также всевозможные способы прессовки, "замораживания", пластинации, золочения…
Велосипед Салаи или Наполеона?
Недавняя реставрация "Атлантического кодекса" выявила на оборотной стороне листа с "непристойным" рисунком набросок (незавершенный, неточный, почти детский) велосипеда.
Принадлежит ли он руке Леонардо? Конечно, нет. Возможно, кому-то из учеников его мастерской? Или дорисован во времена Наполеона, когда "Кодекс" был передан во Францию; или во время недавней реставрации, как подозревал Ладислао Рети? Не напоминает ли такого типа велосипед скорее 1820-е годы? Для историка литературы Аугусто Маринони его подлинность не вызывает сомнений: "Этот тип цепной передачи, с широкими отверстиями на деревянном колесе с квадратными зубчиками, существует только на недавно обнаруженном рисунке Леонардо из "Мадридского кодекса I" (10 r.)… Кто-то из младших учеников, чтобы попрактиковаться, неумело скопировал рисунок мастера, запечатлевший первый этап работы над изобретением —невероятно пророческим — велосипеда".
Удовольствие от чисел и невозможные изобретения
Леонардо нравится делать расчеты: иногда он занимается ими в надежде получить фантастическую прибыль от механических изобретений или речных проектов, иногда фантазирует о "бесконечном" количестве сторон многоугольника, чтобы решить задачу о квадратуре круга. Он упражняется в умножении на сотни тысяч миллионов веса, который намеревается легко перемещать с помощью своих механизмов, уже похожих на настоящие. Разрабатывает системы измерения расстояний на суше и на море. Приблизительно рассчитывает, что диаметр Земли должен составлять около 12500 км, а в Средиземном море не менее 40200 портов. До встречи с Пачоли Леонардо испытывает трудности с простой арифметикой: в "Атлантическом кодексе" пишет, что "у нечетных чисел нет квадратного корня". И все же в провидческой записи 30 ноября 1504 года он ликует: "В ночь на святого Андрея, когда и свеча кончалась, и ночь, и бумага, на которой я писал, менее чем за час я решил задачу квадратуры круга".
Телефоны и подзорные трубы
Леонардо рисует цепочку "интерфонов" для быстрой передачи новостей "в сто тысяч сто домов, в которых будут сидеть сто дежурных, через подземные ходы разносящих эту новость дальше, и через три четверти часа она будет известна всем" ("Французские манускрипты", рукопись B, 23 r.). Все в том же пророческом "Атлантическом кодексе" он говорит о дне, когда "люди из самых удаленных мест смогут говорить и отвечать друг другу". Однако, учитывая эпоху, речь идет не об изобретении телефона, а просто об "обмене письмами" (1033 v.).
Леонардо-предсказатель — это прежде всего восхищенный наблюдатель, который говорит: "Чтобы увидеть природу планет, сними крышу" и "Сделай себе очки, чтобы увидеть большую луну"; потом "Возьми лист бумаги, проделай в нем отверстия иголкой и сквозь них смотри на солнце" ("Кодекс Тривульцио", 12 r.). А затем делает вывод: "Солнце неподвижно".